Мы несем большую ответственность за стабильность и дальнейшее развитие

«Регионы России», 13.02.12

Данный исторический момент является переломным. От того, с какой траекторией мы выйдем из него, зависит не только краткосрочная, но и среднесрочная стратегия России, - уверен Владимир Гутенев, Первый заместитель председателя комитета Госдумы РФ по промышленности, вице-премьер Союза машиностроителей России.

Об итогах думских выборов и о возможностях Думы оказать существенную поддержку модернизации российской экономики, о текущей политической ситуации и об ожиданиях в связи с выборами Президента, о новых возможностях Союза машиностроителей реализовывать свою политику с Владимиром Гутеневым беседовала главный редактор «Регионов России» Ольга Чернокоз.

– Владимир Владимирович, вы избирались в Госдуму от Народного фронта. Как вы оцениваете итоги думских выборов и новый состав парламента?

– Отмечу с сожалением, что результаты голосования не позволили Единой России и Народному фронту сформировать более широкое представительство в Госдуме. В связи с этим, в целом ряде комитетов Госдумы мы не можем противостоять откровенному популизму, который не имеет ничего общего с экономическим развитием страны, а преследует узкопартийные цели, особенно в предвыборный период. С этим мы сейчас сталкиваемся в работе Комитета по промышленности, который для машиностроения является профильным. Не могу сказать, что наши оппоненты в Комитете по промышленности – недостаточно компетентные люди, однако, на мой взгляд, противоречивость их деятельности объясняется партийными догмами, которые над ними довлеют.

К примеру, членами от Единой России в составе нашего Комитета было сделано предложение по формированию подкомитетов внутри комитета и экспертных советов. По нашему мнению, форма рабочих органов должна свободно определяться в зависимости от потребности той структуры, которая формируется внутри Комитета по промышленности. Однако консолидированное голосование коммунистов и справедливороссов привело к тому, что принято решение формировать только экспертные советы, их статус воспринимается более низко. Но это, конечно, не является принципиальным. Главным показателем будет являться результативность работы: насколько квалифицированно сможем организовывать экспертную деятельность, насколько качественно будут готовиться законы. Но такое немотивированное противодействие депутатам от Единой России вселяет некую тревогу, и будет способствовать инициированию законодательной деятельности через другие комитеты .

– Каким должен быть определяющий критерий в деятельности Госдумы?

– Сейчас определяющим словом в политической жизни страны должно быть слово «ответственность». В исполнительной власти сегодня должно доминировать слово «эффективность». Это связано с тем, что в некоторых областях мы наблюдаем чрезвычайно неэффективное управление, которое вызывает неудовлетворенность темпами модернизации экономики, и, как следствие, социальную напряженность.

А для вопросов, касающихся жизни общества и законодательной власти, на мой взгляд, качественно определяющим должно быть слово «ответственность». Я считаю, что Единая Россия свою долю ответственности, как большинство перед меньшинством в целом в Государственной Думе несет. По большому счету, Единая Россия могла бы вообще взять на себя всю полноту ответственности и возглавить все комитеты. Почему она должна была делиться в пропорции 15 на 14? Но она пошла на это и поделила и должности председателей комитетов, и заместителей, и заместителей председателей Думы. Здесь, возможно, и с избыточной ответственностью она подошла.

– Какова будет стратегия Единой России и Народного фронта в качественно новой политической ситуации, когда в Госдуме оппозиция имеет половину мест?

– Мне кажется, что ответственность большинства перед меньшинством должна быть не только в рамках Думы. Большинство должно прислушиваться к меньшинству в рамках целого государства. И тогда не будет возникать острых ситуаций как на площадях Болотной и Сахарова. Конечно, нельзя сбрасывать со счетов и потоки псевдодемократии, которые экспортируются к нам из-за рубежа. Не хочу делать какие-то конспирологические заключения, но сложно удержаться от параллелей с тем, что происходит в Северной Африке, на Ближнем Востоке. Кажется, порой, что у целого ряда развитых стран возникает непреодолимый соблазн решать собственные экономические проблемы за счет формирования зон нестабильности.

Большинство должно быть ответственным. Тем не менее, важна и ответственность меньшинства. Речь идет о тех людях, которые представляют десятые доли процента от населения Москвы. Они должны быть услышаны, поняты и приглашены к диалогу. Но они не могут диктовать свою волю большинству, и тем более монополизировать истину. Тем более давать оценку тем региональным голосам из трудовых коллективов, которых некоторые называют «стадом». Мне не всегда понятны приоритеты квалифицированных и талантливых радиокомментаторов, которые в отношении оппозиции пользуются определениями – «митинг», «собрание сторонников» и т.п., а в отношении сторонников Путина используют синоним «толпа». Между «толпой» и «собранием» есть некая качественная разница, некая нравственная составляющая. И здесь хотелось бы призвать к чувству ответственности, в том числе и меньшинства, и указать на недобросовестность применения двойных стандартов в оценках политических сил.

В целом хочу сказать, что при всех недостатках, которые присущи Единой России, как и остальным политическим партиям, ее нельзя упрекнуть в отсутствии ответственности большинства. Для меня это стало очевидным именно в Думе. Сужу по работе своих думских коллег. Многие их них очень часто сталкиваются с тем, что оппозиционные партии, требуя внимательного отношения к своим правам, когда они в меньшинстве, забывают об этой ответственности там, где они доминируют. Они абсолютно не склонны к компромиссу, а именно здесь эта ответственность и должна проявляться.

Я прекрасно понимаю, что идет процесс взросления. Очевидно, что результаты думских выборов, негативные с точки зрения обеспечения стабильности, имеют и положительные моменты. И анализ результатов выборов по регионам, с учетом их национальных особенностей, уровня промышленного развития, показывает, что протест сформировался в наиболее развитых регионах. Причем явно, что он не зависит от уровня благосостояния. Ведь нельзя сказать, что Ханты-Мансийский округ, финансово и социально сверхблагополучный, показал какую-то избыточную лояльность по отношению к правящей партии.

Чем же мотивирован этот протест? Очевидно не тем, что программа Единой России показалась менее привлекательной, чем программы оппозиционных партий. Скорее всего, таким образом, наиболее технократичная, ответственная за судьбу страны часть избирателей выражает протест не против курса, а против темпов развития, против темпов движения по этому курсу.

Допускаю, что продвижение могло бы быть более быстрым, более эффективным, с меньшим числом ошибок и издержек. Но очевидно, что нельзя вести речь о неких альтернативных курсах, о смене ориентиров. На протесте, на отрицании курса входить в новую волну мирового кризиса, в реализацию соглашений по ВТО крайне опасно. Именно сейчас нужна консолидация, формирование мер по защите рынка с одной стороны, и протекционизм государства экспортно-ориентированных компаний для зарубежной экспансии, с другой стороны. Было бы крайне нецелесообразно рубить с плеча, потому что данный исторический момент является переломным. От того, с какой траекторией мы выйдем из него, зависит не только краткосрочная, но и среднесрочная стратегия России.

– Каковы преимущества России перед другими странами на новом витке мировой истории?

– Мы сейчас получили очень серьезный шанс, в том числе и благодаря увеличению общего рынка через Таможенный союз. Мы находимся в достаточно выгодной мировой конъюнктуре, когда по целому ряду направлений можем привлекать или даже приобретать важные технологии. Мы смогли с наименьшими затратами преодолеть смену не только технологических укладов, но и смену поколений в национальных вооруженных силах.

Нам не пришлось расходовать большие бюджетные ресурсы в конце 90-х начале 2000-х годов на приобретение самолетов поколения «4+». Мы не поставили на дежурство значительное количество «С-300», а сейчас можем перескочить на «четырехсотки» и «пятисотки». Таким образом, благодаря ядерной триаде, благодаря ядерному сдерживанию, которое нам сформировало предыдущее созидательное поколение, мы смогли накопить определенный резерв и возможность перехода в технологическом и в техническом плане на новые уклады.

Отмечу 2 ключевых момента: должна быть эффективность государственного управления и позитивное давление институтов гражданства общества. Не только участие в разработке и реализации отраслевых и региональных стратегий развития, но и через гражданский контроль. Это должны быть те институты, которые сейчас работают конструктивно: это Общественная палата, Общественные советы министерств и ведомств, Региональные общественные палаты, отраслевые и профессиональные союзы.

–  Что Вы думаете о происходящих на наших глазах изменениях политической системы в стране? В какой обстановке пройдут выборы президента?

–  Что касается выборов в президенты, у меня нет никаких сомнений в абсолютной искренности Владимира Владимировича, в максимальной прозрачности результатов выборов. Об этом свидетельствуют те шаги, которые предпринимаются по организации честных выборов, по видеокамерам на участках голосования, по готовности дать представителям оппозиционных партий статусы наблюдателей от Путина. Это не исчерпывающие шаги, но очень четко демонстрирующие тренд.

И те законы, которые внесены в Госдуму по модернизации политической системы, по упрощению регистрации партий, по возможности выбора депутатов по одномандатным округам, это все необходимый следующий этап развития общества.

– А как Вы оцениваете инициативу Дмитрия Медведева по возврату к выборам губернаторов?

– А вот, что касается предложения по выборам губернаторов, у меня есть ощущение, что мы немного торопимся с этим. Не знаю, есть ли необходимость вводить это сейчас. Наверно, можно было бы развести во времени изменение системы. В первую очередь должно быть введено упрощение партийного строительства, затем очень важный элемент - придание большей прозрачности выборам.

Я считаю, что есть задачи гораздо более важные, в том числе для создания инвестиционной привлекательности страны, повышения эффективности работы предприятий. Для этого требуются серьезное реформирование судебной системы. Нескончаемые рейдерские захваты и бизнес споры, сомнения в непредвзятости правоохранительных органов, расчетных комиссий, бесконечное количество других конфликтных зон, - все это требуют для своего решения в качестве отсчетной точки реформирование судебной системы как надежного органа правопорядка. Мне кажется, что необходимо в качестве более приоритетной задачи рассмотреть реформирование судебной системы. Возможно, ее следовало бы начать раньше, чем реформу МВД.

– В чем должна заключаться судебная реформа?

– Как правило, наряду с большой ответственностью должно быть больше полномочий и доверия. Необходимо кардинальное изменение формирования судейского корпуса и возможности исключения из судейского корпуса тех людей, которые дают повод усомниться в честности и принципиальности. А мы знаем, что таких людей слишком много. Невозможно бороться с коррупцией правоохранительным органам, если на уровне судебной системы не может быть обеспечено безусловное исполнение закона. Может, и не нужны сверхжесткие меры, но должно быть наказание, не избирательное, а неотвратимое.

– Теперь, что касается модернизации промышленности, о которой давно и много говорят. Происходит ли она в действительности, или нам фактически невозможно уйти от сырьевой экономики?

– Выбор в пользу модернизации сделан довольно давно. Предлагаю обратиться к тому ориентиру, который обозначен президентом и премьером: в обозримом будущем 20 – 25 млн новых рабочих мест. Не новых рабочих мест по количеству, а новых рабочих мест по качеству. То есть речь идет о высокопроизводительных, энергоэффективных рабочих местах, и, самое главное, местах с высокой заработной платой. Это позволит сформировать устойчивый внутренний спрос, тот спрос, который сделает нашу экономику самодостаточной, и защитит от кризиса.

Обратимся к примеру Китая. Почему он успешно пережил кризис? Он вовремя смог сформировать большой внутренний спрос, в том числе через реализацию инфраструктурных проектов. Так вот, высокая заработная плата, и соответственно высокие отчисления приводят к высокому выполнению социальных обязательств, к стимулированию развития собственной промышленности, строительства, к решению коммунальных проблем. Т.е. экономика - это целостный организм. 

Поэтому для нас чрезвычайно важно, чтобы создавались не просто технологичные рабочие места, а чтобы они были достаточно высокодоходные. И создать эти рабочие места в нужном количестве может только промышленность – эффективная, мощная, конкурентоспособная, которая ориентируется не только на внутренний рынок, но и на сегменты внешнего рынка, либо через международную производственную кооперацию, либо с помощью государственного лоббизма и протекционизма. Хотя для этого нужны приемлемые финансовые институты.

И самое главное, что заявленная триада основных изменений – это реформирование образования, экономики и науки – должно реализовываться одновременно. Иначе при неудаче мы столкнемся с проблемой, что инновационные разработки новых институтов развития, таких как Агентства стратегических инициатив, Национальных исследовательских университетов, Сколково, технологических платформ, промышленность не сможет воспринять в качестве конкурентоспособных преимуществ при производстве продукции. И эти разработки будет однозначно востребованы у наших конкурентов. А Путин подчеркивает, что мы не можем быть удовлетворены результатами экономической модернизации России на уровне промышленного и технического перевооружения.

– Кстати, Вы давно занимаетесь вопросами реформы образования в инженерном секторе. Есть ли результат?

– Действительно, мы далеки от иллюзии, что нынешняя реформа образования смогла улучшить качество подготовки специалистов. Очень много представителей промышленного сообщества имеет претензии к этим реформам, одна из которых заключается в том, что слишком широк фронт реформирования. И не окончание предыдущих реформ из-за нового реформирования, когда мы не добились результатов по ранее начатым направлениям, приводит к снижению общего уровня подготовки. В первую очередь это заметно в инженерных естественно-научных областях, в тех областях, которые необходимы для модернизации промышленности и обеспечения квалифицированных специалистов в высокотехнологичных отраслях.

И, с другой стороны, даже если мы получим большое количество подготовленных специалистов, то низкие зарплаты, которые сложились в обрабатывающей промышленности по ряду причин, будут приводить к тому, что наиболее цепкие молодые специалисты будут вымываться зарубежными рекрутинговыми агентствами, зарубежными научными центрами и другими «охотниками за головами», что сейчас и происходит. Поэтому синхронизация в реформах экономики, науки и образования крайне необходима. Необходим комплексный подход.

Но при этом нельзя отвергать и важности развития экономики сырьевых отраслей, гарантирующих обеспечение внутреннего спроса. Необходимо увеличивать количество переделов и переработки.

И поэтому пред нами стоит задача сформировать такую институциональную и законодательную среду, которая бы давала преференции отечественным производителям, поставщикам сложных машин и оборудования, в том числе и для сырьевого комплекса. Необходимо стимулировать  сырьевиков к формированию циклов более глубоких переделов  поставки конечной продукции, в первую очередь с помощью налоговых и финансовых механизмов.

– Логично узнать Ваше мнение по поводу Закона о промышленной политике, который до сих пор не принят. Вы считаете, он будет принят в новой Госдуме?

– Существует 2 версии закона о промышленной политике, каждый из которых получил оценку и правового управления, и правительства, и экспертов. Один закон - О промышленном развитии РФ до 2020 г., который был выдвинут еще в 2008 г., до кризиса. А другой – О национальной промышленной политике, который выдвинут в сентябре 2008 г., когда кризис уже начинался. Каждый из них имел определенные недостатки и критику. Сейчас оба эти документа внесены в проект работы Госдумы на весеннюю сессию И к одному, и другому есть целый ряд претензий, которые были еще на этапе формирования этих версий. Возможно, на том этапе, когда законопроекты были внесены на рассмотрение, они имели право на реализацию. Сейчас же в связи с динамичным изменением мирового финансово-экономического ландшафта, в том числе и с кризисом, измененными условиями  по присоединению к ВТО, они значительно утратили актуальность. Я не уверен, что те изменения, которые можно будет внести во втором и третьем чтении, будут исчерпывающими. Хотя хорошая экспертная работа вполне может помочь довести один из этих законов до конца.

Во многих странах существуют схожие законы. Правда, они, как правило, не концептуально отражают те или иные взгляды, идеи, намерения, а достаточно четко их выражают.

Можно обратиться к историческому опыту. В Российской империи до судебной реформы в 1864 г. было более 150 различных узаконений, регулирующих отдельные стороны деятельности фабрично-заводской, ремесленной промышленности, первые из которых были изданы еще в 1719 году. На их основе и был создан единый кодифицированный нормативный акт «Устав о промышленности 1887 г.» То есть, у нас до революции был такой устав о промышленности! Причем. вторая редакция его была принята в 1893 г. Он состоял из 3 книг, из 7 разделов, 300 глав и почти 600 статей. И он определял все виды деятельности - как управлять, контроль со стороны государства, преференции. Были нормы специфических форм промышленности, взрывчатых веществ. Т.е. это был целостный механизм.

И в более позднее время в зарубежных государствах принимались законы, регулирующие промышленную деятельность. В 92 г. В Испании был принят закон о промышленности, который был также достаточно емкий. В более развитых странах – в США, Германии – действует по нескольку десятков законодательных актов, которые регламентируют общие законы промышленной деятельности и частные проблемы некоторых отраслей. Там есть отдельные положения по военной, по горнодобывающей  и другим отраслям.

Поэтому государственная политика должна, исходя из этих примеров, регулировать все стороны промышленной деятельности, независимо от форм собственности, отраслей промышленности и категорий промышленных производств. Что мы и видим в странах с развитой промышленностью.

Основываясь на этом, в России должна быть создана стабильная юридическая база. Более интересным мне представляется законопроект, выдвинутый Морозовым, Драгановым, Собко и другими. Он мне кажется наиболее зрелым. Насколько он может быть скорректирован в связи с обстоятельствами, наверно это будет зависеть от той экспертной деятельности, которую депутаты Думы и профильного комитета смогут организовать. Но то, что должна быть четко артикулируемая, в виде закона о промышленности, государственная политика, у меня сомнений не вызывает.

– В этой связи, каковы дальнейшие возможности и задачи деятельности «Союза машиностроителей России»?

– Союз машиностроителей получил сейчас новые возможности в дополнение к Общественным советам в ряде министерств, в частности, в Министерстве промышленности и торговли, возможности эффективной работы одноименного комитета Общественной палаты, помощь дружественных структур, таких как Российский союз ректоров, «Опора России», «Деловая Россия». А теперь Союз получил еще возможность отстаивать промышленную политику не только в Государственной Думе, но и в региональных Законодательных собраниях, потому что в целом ряде регионов представители Союзмаша присутствуют законодательных органах.

– В связи с тем, что многие члены вашей организации находят себя во власти на разных уровнях, Вы партию создавать не собираетесь?

– Не собираемся. Но думаю, если наш лидер примет такое решение, то я уверен, что я, как руководитель Аппарата Союза, смогу обеспечить выполнение этой задачи.